Книги в искусстве. Часть первая: Древность, Тайна, Знание.
Память тысячелетий
Все изменилось, когда появилась письменность. Именно тогда человек познакомился с кем-то, кто никогда не забывает, и может пережить народы, цивилизации, царства и империи. Этим кем-то была книга. Вы можете не задумываться об этом, но сейчас, пока вы читаете эти строки, в огромных, тщательно охраняемых и проветриваемых дворцах лежат свитки бумаги со словами, которые значительно старше Иисуса Христа.
А почтение наше к древности по-прежнему безмерно. Мы можем немного знать о ней; но всегда найдется кто-то, кто ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕТ. Этот кто-то — книга. И по-настоящему она ценна, если на ней лежит отпечаток древности. Увидев такую книгу, человек понимает: он встретил некое существо, которое старше и мудрее его, да еще и способно своей мудростью поделиться.
Именно поэтому художников так привлекают старинные фолианты и инкунабулы, пропитанные кисловатым запахом древней пыли, обшитые кожаными и медяными панцирями, огромные и тяжелые, как динозавры… Или как драконы. Да, именно с драконами можно сравнить старые книги — полумифических свидетелей навсегда ушедших времен.
Знание — сила
Как это ни странно, тяга к знанию присуща человеку не менее, чем склонность дышать или жевать. Смыслы же, из которых состоит Вселенная — это прихожане в великом храме из букв и страниц. А сами книги — ключи от этого храма.
Войти в храм Великого знания можно только одним путем — открыв книжный переплет. Портал, который открывается читающему книгу — один из любимых образов художников.
Прошедшему через эти ворота нет пути обратно: никому не под силу забыть то, что он увидел по ту сторону знания, в слепящей правде книжной страницы. И все равно отважные странники вновь и вновь штурмуют эти ворота — мимо них нельзя пройти к истине.
Магия и тайна
Но где знание — там и магия. Расползающуюся ткань Мироздания можно удержать в руках только чудом — и это чудо происходит. Знание, сконцентрированное в книгах, достигает такой мощи, что становится волшебством, а сама книга — предметом из потустороннего, чудесного мира.
А ведь если вещь наделяется волей и духом, то она магична сама по себе. Порой роль книги в искусстве подымается не выше «волшебного помощника» — но иногда в постмодерне она является сценарием, по которому происходят все события. Уже не бытие организует текст, а сам текст начинает безраздельно властвовать над жизнью.
Именно поэтому книги воспринимаются нами как артефакты. Художники, чуткие, как собаки, отражают в своих произведениях это невысказанное почтение к бумажным томам. Читали бы миллионы «Код да Винчи», если бы те же идеи были изложены не в толстой красивой книге, а в тоненькой методичке?
Вообще, уважение к книгам в европейской культуре нельзя переоценить. Современный мир по-прежнему пропитан их культом. И не зря мусульмане называют себя, христиан и иудеев одинаково — Люди Книги.
http://www.kulturologia.ru